- Главная
- Архив
- Архив статей
- "Звёздные" родители
- Ольга Тумайкина
Ольга Тумайкина
«Господь не может успеть все сразу, поэтому он выдумал матерей»
Популярность современного актера не всегда определяется количеством сыгранных в сериалах ролей. Обратить на себя внимание требовательного зрителя и завоевать его симпатию удается только тем, кто обладает истинным талантом, неповторимым имиджем и умеет смеяться над собой. Ольгу Тумайкину — заслуженную артистку России, ведущую актрису театра им. Евг. Вахтангова и звезду юмористического скетч-шоу «Женская лига» на ТНТ — в нашей стране узнали и полюбили не только заядлые театралы, но и многочисленные телезрители. И год от года эта любовь становится только сильнее.
— Оля, вот я на вас смотрю, и у меня самой теплеет на душе. От вас просто исходит ощущение счастья!
Ольга: Да. Сейчас я счастлива. Я абсолютно счастлива.
— Каково это — быть мамой двоих детей?
Ольга: Это очень ответственно. Знаете, когда мне было 9 лет, мама родила младшего братика. В тот момент мое детство начало мчаться очень быстро. Я была старшим ребенком в семье, и на меня легла серьезная ответственность. В русских семьях это ведь норма, в порядке вещей, когда старший ребенок сидит с младшим, заботится о нем, отменяя все свои «хочу». И я до сих пор продолжаю считать, что подобный уклад — это правильно. Но применять его к моим дочкам я не хочу. Пока я в силах, я сама буду заниматься Марусей и продлевать детство Полине. Вот поэтому сейчас, как видите, все делаю с малышкой на руках — и посуду моем вместе, и убираем, и диваны перестилаем.
— Оля, такое «родство» является вашим желанием, или Маруся отказывается одна лежать в кроватке?
Ольга: Понимаете, я так сильно хочу, чтобы Маруся была рядом, что она сама не сползает с рук! Все время в обнимку со мной. Кстати, я тут недавно наткнулась на одно исследование. Такими исследованиями американцы славятся. Их же хлебом не корми — дай только что-нибудь поисследовать. Так вот, они выяснили, что для того, чтобы человеку выжить, ему надо обниматься как минимум четыре раза в день.
— Интересно, можно наобниматься про запас?
Ольга: Ну этот вопрос вам надо американцам задать. Я помню первое свое объятие с Марусей. Она только родилась, мне положили ее на грудь, и я почувствовала, что ничего мягче и нежнее этого существа к моей коже еще никогда не прикасалось. Дочка так уютненько расположилась на моей груди, мы так комфортно лежали и совершенно не хотели расставаться, но надо было, чтобы ее обтерли и обмыли.
— Оля, а где вы рожали?
Ольга: В роддоме при ГКБ № 72. В прекраснейшем месте, надо вам сказать. Я теперь его всем рекомендую. Меня туда привезли ночью совершенно случайно. Я даже не предполагала, что там рожать буду. Я не испытывала надежды на особое отношение и сначала была готова просто рыдать. И вот меня привозят ночью в этот роддом, а мне все сразу начинает нравиться. Даже вестибюль сразу же понравился. И после этого все начало складываться замечательно. Надо сказать, что хозяева этого дома, те, кто ответственен за его содержание, за какие-то санитарные нормы, — они настоящие хозяева. С большой буквы — Хозяева. Это моя точка зрения, как мамочки.
— В этот роддом совершенно случайно попали, потому что схватки начались?
Ольга: У меня, видимо, была угроза прерывания. Или как это называется? Я очень много работала, снималась, иногда по 12 часов в день. И однажды, когда была уже на 34-й неделе, вдруг очень скверно себя почувствовала. Я не стала рассчитывать на авось и вызвала «скорую». Вот «скорая» меня случайно и увезла в роддом при ГКБ № 72. Сначала я пыталась отнекиваться, просила просто сделать мне укол или поставить капельницу. Все меня поймут — кому же захочется в больницу? Но потом это желание у меня испарилось. Чему я, кстати, очень рада. Меня в свои опытные руки взял молодой специалист Яков Михайлович Захаров. Удивительный человек. В театральном вузе существует такое понятие — «совпадение внешних и внутренних данных». Это считается пиком профессионализма. Вот именно таким был Яков Михайлович. В нем полностью совпадали внешние и внутренние данные. Он говорил тихо и весомо — и мой страх сразу отступил.
— Вас положили в отделение патологии?
Ольга: Да. Меня каждый день по нескольку раз навещали разные врачи. И не только Захаров, но и Светлана Олеговна Шорина — заведующая родильным отделением. Именно она меня курировала и привела в итоге к радостному событию, случившемуся 3 декабря, — к рождению Маруси. Заходили и врачи-специалисты: врач УЗИ, мой терапевт, заведующая патологическим отделением Елена Вячеславовна Сметанникова. Еще хочу сказать огромное спасибо врачу-терапевту Екатерине Александровне Белоусовой (она, кстати, тоже недавно стала мамой). Знаете, я тогда представляла собой жуткое зрелище. У меня были перепады с дыханием, я не могла выпрямиться, передвигалась, держась за стенку, прыгало давление. Видимо, я заработала синдром хронической усталости. Загнала себя. Так вот сильно, видимо, люблю работу… или деньги. Ну обязана я была работать. Графики, конечно, щадящими были. Но и этим графикам мне необходимо было подчиняться. Я даже больше скажу: я гордилась тем, что работаю, гордилась своей работой и тем, что делала эту работу вдвоем с Марусей. Мы снимали сериал «Крем». Мои агенты предупредили, что я в положении и если эта ситуация кого-то не устраивает, то мы готовы расторгнуть контракт. Но изменения, происходящие со мной, были на руку создателям сериала. Сценарий даже поменяли, новую линию сделали, где героиня забеременела. Только один раз между нами возникло непонимание. Кто-то там захотел, чтобы я в кадре изобразила схватки и роды. Я четко объясняла, что провоцировать организм нельзя, но меня не слышали. Слава Богу, нашли в итоге компромисс. Договорились, что вот когда я рожу, тогда и сыграю эту сцену. Так и вышло.
— Долго лежали на сохранении?
Ольга: В роддоме лежала не так уж долго, но каждый день был наполнен мыслями и ожиданием новой жизни, предстоящих родов. Бывало и грустно, потому каждый день меня навещали родные и друзья. Приносили домашние котлетки, квашеную капусту. Подруга Варя отвечала за мое хорошее настроение и, сама имея двоих детей, находила время бывать у меня каждый день. Аня Ардова, приезжая, поднимала настроение всем будущим мамочкам на этаже. Правда, увидев, что я читаю (а это была «Американская трагедия» Т. Драйзера), она сказала: «Только Тумайкина могла взять в роддом книгу, где беременную героиню топит неверный возлюбленный, но литература хорошая — так что дочитывай!» Словом, все следили за моим позитивным настроем и были мне помощниками и опорой! Это так необходимо, когда ты в положении…
Ольга: Я всю жизнь была читающим ребенком. Мне даже доверяли вести уроки литературы и русского языка в собственном классе. Мало того что я просто любила эти предметы, так у нас еще и прекрасный педагог был — Валентина Васильевна, которая внушила нам любовь к языку, к правилам, к манере правильно говорить и строить красивые, многосложные предложения. Кроме этих предметов я любила еще историю и английский и немножко биологию. А вот физкультура не входила в группу любимых мною предметов. Я ходила на нее, но не любила. Прыгать, превозмогать себя — это не мое. То ли дело читать! Я уже в 7 лет записалась в библиотеку. И чрезвычайно этим гордилась. Да и с самой библиотекой мне повезло. Ведь если библиотека плохая, а библиотекарша злая, у детей пропадает желание ходить туда. А в моей библиотеке работала чудесная библиотекарша: она знала интересные факты из жизни писателей и всегда рекомендовала книги, учитывая эмоциональную готовность читателя воспринять их, поэтому с легкостью могла сказать: «Ты еще не готова браться за Мопассана». А еще мне мама книги дарила. Причем делала это умело: книги всегда дарила очень красивые и делала роскошные надписи. Например: «Доченьке моей любимой в честь 60-летия Октябрьской социалистической революции».
— А любимый писатель у вас есть?
Ольга: (Задумалась.) Гоголь! Слушайте, вы не поверите! Гоголь! Он любимый! Знаете, а я действительно очень много читала. Меня иногда даже в библиотеке спрашивали: «Ты что, картинки смотришь, зачем ты по девять книг набираешь?» Но мне было чем крыть: «Где вы видите здесь хоть одну картинку?»
— Оля, давайте вернемся к беременности и родам. Полежали вы в отделении патологии, отдохнули, начитались, набрались сил и вас выписали обратно домой?
Ольга: Знаете, я в ноябре родить хотела. Даже врачу сказала: «Яков Михайлович, ну не нравится мне декабрь, давайте в ноябре». А он мне ответил: «Да не наше это с вами дело, когда. Ребеночек сам решит». И врач меня отпустил домой. Я продолжала вести активный образ жизни, а мама мне все время говорила: «Дочка, надо бы дособирать сумку в роддом, а то вдруг…» Вечером 2 декабря мы с мамой вдвоем пошли по салонам, сделали маникюр, педикюр. Якову Михайловичу я отправила смс-ку, что со мной все хорошо. Потом, как обычно, мама завела песенку про сумку в роддом. А ближе к полуночи у меня начали отходить воды. Я подошла к маме и говорю: «Да, сумку все-таки надо собирать, а то вот у меня воды отходят». И начала истерично похихикивать. Мама «охает» и «ахает», носится по дому, собирает в сумку все, что по пути попадется. А я стою и смеюсь. В итоге я такой обеспеченной роженицей оказалась! У меня, например, было с собой две пижамы, два халата, красивая ночная рубашка и некрасивая, крем для лица вечерний, крем для лица дневной, фен с насадками… Да, сумка у меня была очень большая. Но оказалось, что в ней мало предметов, которые мне действительно нужны.
— А до роддома как добирались?
Ольга: Я позвонила подруге Варе, она минут через пятнадцать заехала за мной на огромном внедорожнике, и мы помчались в роддом. Прям действительно помчались. Хорошо, что ночь была, — дороги пустые. Варя мне рассказывала всякие истории, делилась своим опытом — у нее двое детей. И вот мы едем — и проезжаем нужный нам поворот. Нас тут же заприметил милиционер. Ну представьте: джип, ночь, а мы несемся. Он нас остановил. Тогда Варя ему и говорит (она, кстати, всю жизнь мечтала это сказать): «Вы знаете, моя подруга рожает…» (Смеется.) Милиционер был в шоке. Не ожидал, наверное, такого. Ну вот так мы и добрались до роддома.
— Когда ехали в роддом, уже знали, что девочку рожать будете?
Ольга: Да, знала. На 39-й неделе Наталья Васильевна Жукова, специалист УЗИ, сказала мне: «Будет девочка. Мужских достоинств я не вижу!» А я спросила: «Вы про жизнь, или про наш конкретный случай?» (Смеется.) Она тоже долго смеялась и сказала, что конкретно про наш случай. А на 18-й неделе мне, кстати, мальчика пророчили.
— А сами роды как проходили?
Ольга: Знаете, правильно говорят: «Ты предполагаешь, а Господь располагает». Ох, как это правильно! Я вот думала: роды начнутся, и я постараюсь вести себя так, как это было, когда я рожала Полю. Полину я рожала около семи часов в окружении серьезных врачей. Доктор был таким жестким профессионалом. Приходил, спрашивал, как я себя чувствую. Он мне говорил, что если я буду кричать, то ребенку будет больно, что лучше не кричать, а сказку ему рассказывать. И на протяжении многих часов я пыталась дышать и рассказывать сказку. Однако за все это время, кроме «жили-были», я так ничего и не сказала. Мне даже самой обидно было, что я так бездарно трачу время и не могу решить, кто же там жили-были. Вот и второй раз я хотела рожать так же, как и в первый. Но так я только предполагала. Во второй раз мне ни дышать, ни сказку рассказывать не пришлось. Я думала, что вообще не выдержу. Мы вот часто говорим: «Не могу больше!» Но это неправда, не надо так говорить. Когда я Марусю рожала, у меня появилась мысль: «Я начинаю не мочь». Настолько это было «чересчур». Во время родов меня все врачи хвалили и поддерживали. И это правильно. Я считаю, что нельзя роженицу оставлять одну. Я слушала команды доктора Федорова и акушерки Анны Сергеевны, они громко и четко говорили мне, что надо делать, что я должна исполнить. И это было здорово. И нужно. Приказания из ее уст — это постановка четкой задачи, которую я должна была исполнить. Мы с Анной Сергеевной были в данном случае партнерами. Я даже дышала, когда мне это говорила Анна Сергеевна, чтобы помочь ребенку еще на один миллиметр стать ближе к этому миру. У нас был альянс «я — доктор — ребенок». Такая вот тайна для троих. Поэтому как раз я против присутствия мужей на родах. Да, муж должен оказывать поддержку во время беременности, помогать после родов, по возвращении домой и всю оставшуюся жизнь. Но сами роды — это только для троих. Это моя точка зрения, сугубо личная.
— Вы долго рожали?
Ольга: Нет. В 3:15 я уже родила. Но знаете что… До того как родить Марусю, я родила абсолютную тишину. Я вот просто закрыла свой рот — и в полной тишине родилась Маруся. Я слышала только, как врачи переговариваются на своем профессиональном языке. Царила атмосфера абсолютного доверия и абсолютная тишина. И я знала, что все будет хорошо.
Ольга: Знаете, я остерегаюсь всякого вмешательства. Да и не до этого было. Я даже извинялась и говорила: «Дорогие друзья, извините, но я сейчас буду терять человеческое лицо». А врачи говорили: «О, она еще и извиняется». Я до сих пор утверждаю, что не надо кричать. На это уходит очень много сил. Либо ты кричишь, либо ты рожаешь. Ты должна малышу помогать. Наверное, многие, услышав мои слова, подумают: «Какая хитрая и умная тут нашлась. Не кричать. Сама бы попробовала!» Но я вот и попробовала. 3 декабря попробовала и исполнила во второй раз материнский долг — первейший женский долг на Земле. И вообще, мне кажется, те нагрузки, которые испытываем мы во время родов, — ничто по сравнению с тем, что испытывает дите, идущее на этот свет. А ребеночек-то не может рассказать. Это можно только увидеть. Только увидеть можно, как измучен родившийся ребеночек и как он к нам добр, что он не дает свои муки понять. Но надо быть прозорливее и умнее, чтобы это увидеть. Рожая я думала: «Та боль, которую ты сейчас испытываешь, не имеет никакого значения. Да, она есть, и она сильна. Но смысла в ней нет. Вообще никакого». Это оказалось лучше всякой анестезии.
— Вы так мудро настраивали себя в родах, а была ли необходимость бороться с собой во время беременности?
Ольга: Обе мои беременности были чудные. Прекрасные! И если и был какой-то токсикоз, я к нему относилась просто как к временному плохому самочувствию. Не было у меня никаких пищевых предпочтений, и известку ногтем не ковыряла, и рассол не пила. И не могу сказать, что в одну беременность я ела, например, исключительно финики, а в другую — только жареные патиссоны. Ела я все, но вес старалась контролировать. Хотя вес в интересном положении все равно будет увеличиваться, даже если есть только стебельки сельдерея. Поэтому обе беременности были прекрасными, я в полной мере испытала счастье и эйфорию. У меня, наверное, даже мировоззрение изменилось: ни горевать, ни о кризисе думать не хотелось. И во время первой, и во время второй беременности я жила и наслаждалась настоящим по принципу «здесь и сейчас». Я жила сама и давала жить другим.
— А какую-нибудь специальную диету соблюдали?
Ольга: Наверное, нет. Просто я, наверное, обременена умом, обостренной интуицией и чувством справедливости по отношению к себе и к будущему ребенку, поэтому мне самой хотелось всего свежего и хрустящего. Всякие овощи, фрукты, листья салата, которые я обожаю. Кстати, есть один замечательный рецепт очень вкусного и полезного салата. Надо взять грушу, обязательно сорта конферанс, очистить от кожи, нарезать красивыми дольками и красиво уложить на салатные листья. Сверху — кубики из двух видов сыра — «дорблю» и «президент» (в принципе, можно взять любые сыры, обладающие знаменитым «плесневым» ароматом). Для того, чтобы сделать соус, нужен майонез и мед. В майонез, можно даже оливковый, добавляем пол-ложки меда, и все это тщательно взбиваем. Мед, встречаясь с майонезом, начинает немножко протестовать. Он не понимает, зачем их соединили и что это за мезальянс. Но надо проигнорировать его реакцию и продолжать взбивать. Когда мед смиряется, получается роскошный соус, которым мы поливаем салат. Вот и все! Блюдо готово к употреблению.
— Здорово! Оля, а как вы своих дочек воспитываете? Есть какие-то принципы воспитания?
Ольга: Вы знаете, я научила Полину просить прощения. Просить прощения и не бояться этого. Научила тому, что первейшее значение в этом процессе — это выказать уважение. И это надо уметь делать, потому что мы — люди. Я так гордилась, когда мой кудрявый трехлетний ребенок приходил в магазин и говорил: «Здравствуйте, извините, пожалуйста, покажите, пожалуйста…» Полина моя не устает говорить эти вкусные слова. И это хорошо. И Марусю я буду этому учить.
— Оля, спасибо вам огромное за такой глубокий рассказ о родах!
Ольга: Пусть все читатели помнят, что Господь не может успеть все сразу, поэтому он выдумал матерей. Такую смс-ку я получила утром от своей ближайшей, самой близкой подруги. После этого я написала ей, что она права, что она уникальная мама. Подруга пару минут помолчала и прислала мне ответ: «А у меня радость: я жду второго ребенка».
