Детские слёзы (всё оттуда же)

Странник
Детские слёзы
Он плакал навзрыд, так горько, на весь троллейбус. Ручейки слёз стекали по пухленьким щечкам, на миг задерживаясь хрустальными бусинками на пышных ресницах. Трехлетний малыш тёр глаза и снова заходился плачем.Между всхлипыванием и громким воем он как заклинание повторял одну фразу: «Мамочка, поцелуй!»
А мамочка сидела рядом с безучастным, даже каким-то каменным лицом и смотрела в окно.
Люди в троллейбусе недовольно вертели головами, шушукались, пожимали плечами:
- Это ж её ребенок, значит, ей виднее, как его воспитывать.
- Да пусть делает, что хочет, но не в троллейбусе же? Почему мы должны выслушивать этот «концерт»?!
- Строгая…
- А иначе как из такого сорванца человека вырастишь?
А тем временем малыш заходился плачем. Ему не хватало сил, он на миг затихал, а потом, набрав побольше воздуха, ревел навзрыд снова. «Мамочка, поцелуй! Мамочка, поцелуй!» - умолял ребёнок. Но мать не реагировала.
«Интересно, что же он натворил, чтобы так разозлить мать?» – подумала я, вспомнив, как сама наказывала сына. Что греха таить, доставалось ему от меня частенько. А потом он ревел в одной комнате, а я, чтобы он не видел, в другой. Ревела не меньше его от злости на себя за то, что не смогла сдержать эмоции, что «справилась» с малышом. Ревела от боли, глядя на чистые детские слёзы, и от собственной беспомощности. Мне всегда было так жаль его… потом, после того, как я «выпускала пар». Не скажу, что всегда наказание было незаслуженным, нет. Но всегда мучил вопрос: «А что по-другому нельзя?» Наверняка можно, но как? Это ж подразумевало менять себя, а кому это хочется? Гораздо легче просто проявить силу и оправдать себя тем, что ты старше, а, значит, мудрее.
- Мамочка, поцелуй! – надрывался мальчик.
- Дамочка, да успокойте ребёнка, - взмолилась старушка, сидящая рядом.
Женщина с неохотой повернула голову и чмокнула сына в щеку. Плачь сразу прекратился. В салоне повисла подозрительная тишина. «И это всё? Всё, что было нужно, чтобы он замолчал? А вдруг снова начнет?» - эти мысли, как электрический ток пробегали от одного пассажира к другому.
Но малыш, на удивление, действительно прекратил плакать, чуть-чуть повсхлипывал, а еще через пару минут о чем-то весело рассказывал маме. Он уже на неё не обижался!
«Да-а, - подумала я, - мой сын тоже всегда просил поцелуй в знак примирения. Поцеловала – значит простила! Простила – значит всё хорошо!»
Он и сейчас, хотя ему уже почти двадцать, когда между нами нарастает «напряжение» или мы вспылим друг на друга, обязательно подойдет за поцелуем в знак примирения: «Муличка, ты же знаешь, как я тебя люблю…»
Конечно, знаю, ведь у нас это взаимно.
Но мне всегда больно, когда я вспоминаю те детские слёзы, какие он пролил из-за меня. Аж сердце сжимается… Неужели нельзя было поступить по-другому?